Анализ истории, религии и государства

„Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач»“ — Поль Анри Гольбах французский философ немецкого происхождения, писатель, энциклопедист, просветитель 1723 — 1789

Очень часто в среде религиозных и умеренно религиозных людей, которые извне наблюдают за разложением своих религиозных институтов, за царящих в них беззаконии, коррупции и несоответствии слов священников творимым ими делам, можно встретить точку зрения, что дескать мы понимаем что это не правильно, но все же не нужно путать религию и веру. Что, якобы, есть плохие люди, которые вопреки всему проникли внутрь церкви и портят хорошее, и светлое дело. И что стоит только их искоренить, и еще чуть чуть и наступит царство божие на земле. И что это вовсе не мешает простым верующим людям быть праведными в делах и словах и приближать своими молитвами царство божие на земле.

“Убеждение мыслителей, будто отдельным людям достаточно жить, следуя прекраснейшим этическим нормам, которые вытекают из самой гармоничной религии, и тогда автоматически возникнет идеальная гармония в масштабе всего общества, — это утверждение столь же ложно, сколь и соблазнительно. Ведь общество надлежит рассматривать не только как человеческий коллектив, но и как материальную, физическую систему. Тот, кто расценивает его лишь как собрание личностей, заблуждается не меньше того, кто захотел бы поступать с ним, как с системой молекул. Для отдельного человека может быть хорошо одно, а для общества как целого — другое, и тут необходимо компромиссное решение, основанное на всестороннем знании. В противном случае, даже если каждый будет поступать так, как велит ему дух божий, общество, которое из этого само собой возникает, может оказаться чем-то ужасающим.”

Итак, мы на лицо имеем широко распространяемый в массах тезис о том, что церковь это одно, а вера это совсем другое. Человек может спокойно верить в бога, исполнять некоторые обряды и даже суметь держаться извне всего этого беспорядка, создав внутри себя тот храм и ту церковь которую искренне хотел бы видеть на земле.

В этой статье мы попробуем проанализировать этот тезис и подвергнуть его критическому анализу. Мы попробуем показать и доказать, что вера неотделима от религии как общественного института и что подобные тезисы являются не более чем уловкой, призванной сбить с толку человека, который попробует задавать лежащие на поверхности вопросы.

Эта уловка стремится дать человеку простую формулу, которая бы избавила полностью от необходимости искать настоящие ответы на эти и многие другие вопросы. И задать ему такую систему координат, в которой постановка неудобных вопросов была бы и вовсе невозможной.

Итак, для начала попробуем проследить ту главную историческую логику, в рамках которой религии развивались и изменялись на протяжении тысячелетий. Достаточно очевидно, тем более человеку, который знаком с текстами священных писаний не по наслышке, что человеческое общество не статично, а развивается и меняется со временем.

С этой точки зрения, точки зрения религиозного обывателя, вся мировая история представляется только как процесс, в котором воззрения о ложных богах, язычестве, постепенно сменяется пониманием о единственности истинного бога. Этот последний этап естественно принимается как некая финальная точка в этом приключении.

Однако из этого простого изложения естественно опускаются некие фундаментальные моменты. Почему эти изменения происходят? Каково их начало и конец? Как эти изменения в воззрениях людей связаны с теми процессами что их окружают. Как они связаны с теми материальными условиями жизни, в которых целые общества вынуждены существовать на протяжении многих поколений.

Конечно, истинно религиозный человек скажет, что никакой связи тут нет и что истинная вера и истинная правда только одна, она возникла с созданием мира и пребывает в неизменности до его конца. Правда, доведена она до сведений простых людей была не сразу и до этого момента люди, в присущей им манере, понапридумывали всякой бесовщины. Однако, с момента божественного откровения все больше и больше людей приходят к богу и убеждаются в его истинности. Это лишь вопрос времени, когда всем узревшим свет истиной веры праведникам воздастся по их делам, а все отступники от нее будут наказаны.

Конечно мы никак не можем принять такой порядок вещей.

Во первых, необходимо понимать что развитие общества это не случайный процесс. Общество тем сильнее развивается, чем сильнее развиты в нем производственные силы. И чем больше материальных благ это общество способно производить. Эта основа, этот экономический базис и есть основа той двигательной силы, что отражается в учебниках истории как смена одних государств на другие, войнах и общественных потрясениях которые имеют обыкновение выпадать на долю целых поколений.

Казалось бы очень просто — чем больше продуктов мы производим, тем больше людей могут быть освобождены от каторжного труда на выживание и заняться написанием книг, изучением и изменением окружающей действительности и другой общественно полезной деятельностью. В эту узкую прослойку изначально попадают талантливые, уважаемые и часто смелые люди, которые просто необходимы любому обществу для выживания, для поддержания его в порядке и для обеспечения эффективного функционирования производства, основанного на принципе разделения труда.

Однако, практически одновременно с этим, с первыми аграрными революциями, совершенно естественным образом эти освобожденные рабочие руки начинают сосредотачивать в своих руках власть и превращают изначально бесклассовое общество в общество классовое, антагонистическое по своей природе.

Конечно, эта власть не является какой то абстрактной, данной свыше. Совершенно нормально, что те вожди которые сосредотачивают в своих руках механизмы распределения продукта труда могут начинать влиять через этот механизм на окружающее общество и навязывать ему свою волю. Направляя эти потоки в своих интересах, они собирают вокруг себя крепких парней, которые банально имели возможность хорошо питаться, имели возможность тренироваться и посвятить себя оттачиванию разных навыков и вот мы уже имеем прототип классового общества, где меньшинство физически навязывает свою волю большинству и принуждает их к труду и производству еще большего количества материальных благ. Так, общество делится на два непримиримых лагеря, один вынужден постоянно работать, часто голодает, не имеет возможности учится и заниматься досугом. Второй образован, живет в достатке и ни в чем себе не отказывает. Со временем это приводит к практически полному, физическому отрыву одних от других, где право крови и право рождения дают или отнимают у человека все. Такая система поддерживает сама себя и социальные лифты в таком классовом обществе либо затруднены, либо полностью отсутствуют.

Необходимо понимать, что в первую очередь ими движет не политический и не духовный интерес. Это делается в экономических целях, чтобы иметь доступ к еще большему количеству материальных благ. И ни в коем случае не допустить ситуации, чтобы кто то более смелый и удачливый смог отнять у них право владения механизмами, гарантирующими этот избыток. Даже если в каждом конкретном историческом случае эта цель далеко не очевидна и скрывается под слоями запутывающей и высокой риторики. И даже если сами действующие лица в этой драме жизни не могут понять настоящих процессов, которые ими движут и не могут отрефлексировать окружающую реальность.

Мы видим как этот процесс находит свое отражение в истории. В библии мы встречаем человеческое общество на стадии родоплеменных отношений. Род это одна или более родственных семей, которые живут под одной крышей и ведут общее хозяйство, как в историях про патриархов Авраама, Исаака и Якова. Но уже в книге пророков мы видим двенадцать колен, по сути племен. Каждое такое племя представляет собой объединение множества родов, которые живут на одной территории и часто имеют близкие родственные связи, хотя уже не такие близкие как на более раннем этапе.

Устройство такого колена — племени, сложнее чем устройство одного единственного рода и представляет из себя более сложный способ хозяйствования и устройства общей экономики. Хотя бы потому, что людей, участвующих в этом хозяйстве гораздо больше, выше и плотность населения. Другие племена часто воспринимаются ими как чужеродный, иноземный элемент, с которым можно торговать, но который тем не менее может в любой момент напасть и забрать что им нужно силой.

Затем, когда экономические связи между племенами начинают играть важную роль, эти племена неизбежно объединяются в союзы, так появляется первое государство. Производственные и торговые цепочки, выйдя за традиционные границы племенных интересов, постепенно спаивают единый механизм, конвертируя экономическое единство в единство политическое. Именно такую ситуацию мы видим и в святых текстах, где рассказывается как по воле божией первые цари Шауль и Давид строят и укрепляют Израильское царство.

Подобные процессы происходили и в других местах, с разными народами, но не всегда получали свое отражения в источниках. Однако, логика исторического процесса, которая выводит все изменения от экономики и производства материальных благ позволяет предположить, что и во многих других случаях они происходили похожим образом.

Этот переход от родоплеменного устройства к государству, несомненно является переломным в истории этого общества, так как старые экономические и культурные связи, существующие внутри племен рушатся. А негласные соглашения и порядок вещей, удерживающие все в более менее относительном равновесии, разрушаются и появляются новые интересы за пределами старых границ. Экономика такого общества выходит на совершенно новый уровень. Конечно, этот переход может занимать много лет, поэтому проложить точную границу мы в общем случае не можем. Однако, этот процесс несомненно приводил к тому, что старики, еще помнящие старые обычаи несомненно говорили о том, что раньше было лучше, чем сейчас, а жить нужно так, как жили и завещали отцы.

Затем, уже в более позднее время, мы можем наблюдать период процветания и упадка различных государств. Царства падают и возникают снова на новом технологическом уровне, с разными действующими лицами и в других декорациях. Производительные силы общества постепенно растут, а экономические связи и интересы выходят далеко за рамки территории одного государства, порождая волны кровавых конфликтов и потрясений. Самые успешные из государств укрупняются и перерастают в империи. И вот, как предел этого процесса, в современности, государство перестает являться экономическим субъектом и на сцену выходят наднациональные структуры — корпорации и банки, которые мы можем условно назвать мировым капиталом. Государство не отменяется, но во многом его субъектность становится жертвой в угоду интересам крупных капиталистических кланов. Оно встраивается в существующий порядок как инструмент учета и бухгалтерии, как инструмент подавления рабочего класса во всем мире.

Конец первой части